Чтение в Историческом обществе Нестора летописца. Книга 3. 1889-й год.

Чтение Ф. И. Кнауэра о произведённой им раскопке курганов в Южной Бессарабии.  (Копия документа 2-я часть)

Исторические выводы

Положительных исторических выводов из результатов, добытых моими раскопками, пока ещё делать нельзя, не столько потому, что три кургана разрыты не в достаточном объёме, сколько потому, что разрытие лишь пяти курганов из массы их, вообще не может дать материала, достаточного для твёрдых исторических выводов. Если я, тем не менее, уже теперь коснусь этого вопроса, то лишь для того, чтобы наметить путь, могущий привести нас к знакомству с народом, которому обязаны своим существованием, быть может, все курганы южной Бессарабии.

В историческую эпоху эту область попеременно занимали, как известно, следующие главные народы: скифы, геты или даки, готы, гунны, авары, болгары, хазары, славяне, угры и мадьяры, печенеги, куманы или половцы, монголы, татары и турки.

Эти народы распадаются на две расы: так называемую средиземную (белую) и монгольскую. К первой принадлежат народы арийской (индоевропейской) семьи: готы, славяне, вероятно также скифы (говорю о западных), может быть и геты; ко второй все остальные народы чудско-алтайской (туранской) ветви, состоящей из трёх главных семейств: монгольского (в тесном смысле), тюрко-татарского и угро-финского. По этим трём семействам означенные народы распределяются приблизительно так: к монгольскому принадлежат монголы, к угро-финскому – угры, вероятно также гунны и авары, остальные относятся ко второму или третьему. Гунны и авары находились, кажется, в ближайшем родстве между собою, а с уграми в более близком, чем с остальными; иначе трудно себе уяснить, отчего они в Венгрии в такое сравнительно короткое время ассимилировались, сделались мадьярами.

Таким образом, если поставить вопрос, какому из вышеупомянутых народов мы можем приписать наши курганы, то прежде всего, нужно исключить все народы арийского происхождения уже на одном том основании, что найденные черепа представляют, без сомнения, тип не арийский; приходится, следовательно, исключить готов, славян, вероятно также скифов, может быть и гетов.

Тип черепов, по утверждению проф. И. А. Сикорского, несомненно монгольский в обширном смысле, точнее тип монголов не восточной (китайской), но западной (алтайской) ветви. Это вполне согласуется с моими предположениями, основанными на исторических соображениях, и заставляет нас приписать наши курганы одному из народов чудско-алтайской ветви монгольской расы. Но которому из них? Вряд ли татарам (уже не говоря о турках), монголам, куманам, печенегам, уграм и хазарам, потому что найденные предметы: металлические вещи без спайки, черепки сосудов примитивной работы, распавшиеся скелеты, сгнившее дерево как бы указывают на более древнюю эпоху; кроме того, ничего не известно, какую роль играли в южной Бессарабии все эти народы, за исключением, пожалуй, угров. В пользу этих народов, как и болгар, я по крайней мере ничего указать не имею. По моему мнению, главное внимание следует обратить на аваров, гуннов, гетов и скифов; на последних двух, впрочем, лишь потому, что вопрос о национальности скифов ещё не решён окончательно, а вопрос о национальности гетов остаётся открытым. – Сначала, конечно, останавливаешься на скифах. Но хотя скифы, по убедительным историко-лингвистическим исследованиям Всеволода Миллера, – вероятно иранского происхождения, скифские погребальные наряды, как их описывает Геродот, если и не прямо противоречат добытым нами результатам, то, во всяком случае, не поддерживает их. Уже одного отсутствия какого бы то ни было оружия достаточно, чтобы высказаться против скифского происхождения наших курганов. В подробности здесь не буду входить, позволю себе только сделать теперь некоторые указания на гуннов, оставляя в стороне гетов и аваров по неимению о них достаточных сведений для решения поднятого нами вопроса.

Предание говорит, что Баламир, разгромивший готское господство, расположился станом в Буджаке т. е. в нынешнем Аккерманском уезде. Гунны долго господствовали в Бессарабии, которая благодаря Днестру, Пруту, Дунаю и берегам Чёрного Моря представляла природную крепость, почему может быть и называлась Гунниваром (общепринято истолковать – вар как слово венгерского, мадьярского происхождения; может быть, однако, что вар= иранскому или зендскому vara, означало т. е. огороженное, укреплённое место, город в древнем смысле этого слова, нечто вроде крепости, происходя от индоиранского корня var – окружать, огораживать; если так, то название «Гуннивар» дано, конечно, не самими гуннами, а народом, по всей вероятности, иранского происхождения, быть может, потомками прежних скифов). Из этого ясно, что Бессарабия, а главным образом её южная часть, считалась и действительно была центром гуннского владычества в юго-западной России, по крайней мере до Аттилы.

По Иорнанду¹ (VI ст.) «лицо у гунна было ужасающей черноты и походило, если можно так выразиться, на безобразный кусок мяса с двумя дырами вместо глаз»; конечно, это преувеличено; но не подтвердят ли здесь кое-что, найденные нами черепа? – «Ростом гунны не велики»: ср. средний рост наших скелетов. – «Они широкоплечи»; – к сожалению, на измерение расстояния между плечами выкопанных скелетов я не обратил внимания. – По Аммиану Марцелину (IV в.) «они толстошеи, тела их крепки, тверды, сутуловаты»: исследование скелетов вряд ли может привести к положительным результатам в этом направлении. – «Они употребляют полотняные одежды (или одежды, сшитые из кожи полевых мышей)»; ср. нашу шёлковую ткань у знатного лица. – «Они как будто прикованы к своим лошадям, сильным и безобразным. Нет среди них ни одного, который не мог бы провести день и ночь на лошади; сидя на ней он продаёт и покупает, ест и пьёт, припадает к узкой шее животного и в глубоком сне ему грезятся всевозможные сновидения. Также верхом на лошади они рассуждают сообща о делах важных»: не может ли лошадиный череп дать нам некоторые понятия о их «безобразных» лошадях? Но главное: нет, насколько нам известно, другого народа, который бы питал удивительную привязанность к лошадям, а кто в жизни никогда не расставался со своим конём, тот, понятно, и после смерти пожелает его иметь возле себя, как и было в наших курганах.

Именно это обстоятельство служит, по-моему, главным указанием на то, что разрытые мною курганы гуннского происхождения.

Я мог бы указать и на некоторые другие признаки в пользу гуннского происхождения наших курганов, но пока ограничиваюсь приведенными, так как не стремлюсь, в настоящее время доказать что-нибудь положительно и своим историческим указаниям придаю значение лишь предварительное.

По выслушиванию этого сообщения:

а) д. чл. В. Б. Антонович отметил следующие характеристические черты курганов, исследованных г. Кнауэром, сравнительно с курганами, исследованными в соседних с Бессарабией местностях.

1) В раскопках г. Кнауэра встретились человеческие скелеты рядом со скелетами лошадей, но без оружия. Скелеты лошадей встречались в других местностях, но при других условиях. В Херсонской губернии на берегу Буга находили (курганы у с. Мигеи) рядом с покойниками только одни головы лошадей, взнузданные железными удилами, и четыре копыта, при совершенном отсутствии других костей лошадиного скелета. В бассейне Днепра, на территории древних Полян встречались много раз скелеты всадников, верхом на лошади, при чём всадники бывали в полном вооружении (меч, копьё, кольчуга) и лошади в полной сбруе (удила, стремена, украшения, уздечки).  

2) В раскопке г. Кнауэра найдено золотое сплошное, весьма грубой работы, кольцо; подобных ему г. Антонович не встречал в раскопках южно-русских курганов; насколько помнит, золотые изделия подобного типа находятся в значительном количестве в Пештском музее, где они отнесены к категории предметов времени великого переселения народов.

3) Г. Кнауэр нашёл в кургане комок краски (охры). В курганах так называемых скифских, в Новороссийском крае, в Киевской и Полтавской губ., встречаются весьма часто куски краски, но это всегда мышьяковистые соединения: реальгар или аурипигмент. В иных случаях (напр. в раскопках графа Бобринского и г. Осовского) встречалась охра, но не в виде массы, а в виде тонкого слоя, окрашивавшего все кости скелета.

Подробности эти могут служить материалом для сравнительного определения погребального обряда в курганах, исследуемых г. Кнауэром.   

б) Д. чл. И. А. Сикорский, исследовавший в антропологическом отношении черепа, найденные г. Кнауэром при раскопках, сообщил измерительные и описательные признаки этих черепов. Один из черепов вполне сохранился; он не носит на себе никаких следов патологических изменений; в измерительном отношении он стоит на границе длинноголовых (dolichocoephali) и среднеголовых (mesocoephali); лоб покатый, убегающий назад; лицо широкое, плоское; скулы сильно выдающиеся. Лицевой скелет носит все типические черты монгольской расы. Принимая же во внимание размеры головы, проф. Сикорский полагает, что череп принадлежит одной их производных от монгольского типа рас, именно одной из западных урало-финских ветвей её. В этом отношении антропологические данные подтверждают собою исторические выводы, сделанные проф. Кнауэром.    

¹ Иорнанд – настоящее имя Иордан готский историк VI века, иногда неправильно называемый Иорнандом.

P.S. Кнауэр Фридрих (Фёдор) Иванович – санскритолог, доктор сравнительного языкознания, профессор киевского университета св. Владимира, автор учебника санскритского языка родился 3 августа 1849 года в селе Сарата Бессарабской губернии Аккерманского уезда, в семье немца-колониста. В 1888 году провёл раскопки пяти курганов близ села Сарата.