МОЗГ АРМИИ.

ИЗВЛЕЧЕНИЯ ИЗ ТРЁХТОМНОГО НАУЧНОГО ТРУДА МАРШАЛА ШАПОШНИКОВА Б. М.

ВВЕДЕНИЕ (II –я часть)

Побеждённым странам, за которыми всё же, правда в минимальных размерах, признано право на оборону, победители запретили иметь генеральный штаб как орган управления армией. Иными словами, считается возможным в современных условиях обороны обходиться без генерального штаба, заставляя армию иметь «мозг» в каком-то другом органе. Насколько это выполнимо и мыслимо для наших дней и не ведёт ли это к существованию «скрытого» генерального штаба – неразрешённый ещё вопрос. По-видимому, в жизненность его не верят даже сами инициаторы этого параграфа мирного договора, заключённого в Версале, а тем более те, которые обязаны были подчиниться силе дипломатии Антанты.

Мы гораздо умереннее в своих требованиях и спокойнее в выводах, чем сидевшие за столом в Версале высокорождённые и вылощенные, но в тоже время охваченные садизмом пыток дипломаты высококультурных и цивилизованных стран Запада по отношению к признавшим своё поражение армиям государств Центральной Европы. Мы более скромны и не требуем уничтожения «мозга армии», хотя армии и побеждённой, признавая, что без этого «мозга» никакая армия жить не может. Не будем спорить о названии, но считаем, что под этим или иным наименованием генеральный штаб, как орган управления существовать должен. Доказать справедливость этого положения – одна из задач нашего труда. Мы говорим – одна, так как далее намерены выявить, что же в условиях наших дней должен представлять собой «мозг армии», какое место он должен занять, с одной стороны, в системе управления государством, а с другой – в самой военной системе и, наконец, как должна протекать его работа.

Как видно, рамки нашего труда достаточно широки и, пожалуй, могут оказаться нам не по силам. Боимся, что не выполним того, что намечаем; ужасаемся возможности занестись в своих мечтаниях выше, чем то дано нам познаниями, силами, временем и опытностью, но всё же прикосновение наше к работе генерального штаба окрыляет надеждой в достаточной мере справиться с поставленной задачей.  

Нас обуревает гордая мысль, что наше перо внесёт свою малую долю в освещении этого вопроса большой важности и что раскрывший нашу книгу не потеряет зря времени, прочитав повествование о генеральном штабе.

… Мы тщательно подходили к выбору способа изложения наших мыслей, к выбору того пути, идя которым могли бы с большой ясностью и подчинённостью изложить перед читателем наши мысли о современном генеральном штабе. Перед нами две дороги – путь теоретического и путь исторического исследования. Не будем скрывать, что к первому мы никогда не были особенно склонны и всегда стремились вращаться в мире действительности, поближе к жизни, стараясь избежать «философических» рассуждений. Так думаем поступить и ныне, пригласив читателя последовать за нами по пути историческому.

Полагаем, что не нужно доказывать всю полезность и необходимость изучения того или иного вопроса в военном деле путём исторических примеров. Клаузевиц говорит, «что гораздо более была бы заслуга того, кто сумел бы учить ведению войны путём одних только исторических примеров» и «пусть тот, кто чувствует влечение взяться за это, снарядит себя на это доброе дело, как на дальнее странствие».

Что история является наилучшей наставницей в делах практических, а к таковым всецело относится военное дело, не подлежит особому оспариванию, и мы бы посчитали преступлением отнимать у читателей время, если стали доказывать это.

Мы хотим договориться о другом, а именно о самом способе использования военной истории в нашем труде. Выше сказано, сколь мало склонности у нас к «философическим» рассуждениям, а потому мы будем вполне последовательными, если отбросим мысль использовать военно-исторические примеры лишь как доказательство выдвигаемых нами теоретических положений.

Наше стремление направлено к познанию жизни так, как она складывается в действительности. Мы намерены на конкретном примере проследить жизнь «мозга армии» и из неё сделать нужные нам выводы, полезные для наших дней. Иными словами, обращаемся к так называемому прикладному методу изучения военного дела.

Считаем необходимым пояснить, что мы не намерены останавливаться на конкретном разборе выбранного нами исторического примера без ввода поправок на современность, так как это было бы лишь военно-историческое, но отнюдь не нужное нам прикладное исследование.

Даже пример из ближайшего пережитого нами опыта не может служить надлежащим образом для будущего.

«Каждая война представляется в виде неизвестного моря, полного подводных скал и камней», – поучает Клаузевиц, и, конечно, для практических выводов о будущей войне нельзя ограничиваться одним истолкованием конкретных примеров, хотя бы из прошедшей только войны, без учёта современных условий жизни.

Тот же Клаузевиц советует нам брать примеры из истории близкой нам эпохи, а Мольтке¹ говорит: «Нельзя оставлять без внимания опыт прежних войн, но необходимо помнить, что он не может служить масштабом для настоящего времени. От этих войн отделяют нас десятилетия и даже столетия, в течение которых изменилась как политическая, так и стратегическая обстановка… Поэтому, чтобы достигнуть желаемого результата, остаётся единственное средство, именно стараться предвидеть ход будущих событий и вникать в современную обстановку».

Это указание будет нами учитываться в процессе нашей работы, и нашим искренним стремлением будет неуклонно следовать по этому пути.

Таким образом, мы становимся перед выбором того исторического примера, который намерены подвергнуть оперированию с целью изучения.

Здесь, как уже выше было отмечено, желательно, с одной стороны, проследить «мозг армии», функциональная деятельность которого достаточно полно описана, а с другой – чтобы этот «мозг» был более или менее близок к нам по времени, так как известной исторической эпохе соответствует и мышление этого «мозга». Чем древнее эпоха истории, тем менее полезно будет для нас изучение жившего в ней «мозга».

Однако нужно признать, что в ближайших нам исторических временах мы не найдём подробного описания работы генерального штаба. Это указывает нам на необходимость обратиться к эпохе Мольтке. Но, как бы она ни подкупала нас своим подробным освещением, мы всё же должны констатировать, что для нашего времени эпоха Мольтке, по его же словам, «не может служить масштабом для настоящего времени». Совсем не хотим сказать, что она мало полезна, нет, эпоха Мольтке ещё не потеряла своей свежести, но современное нам развитие производительных сил таково, что Германия времён Мольтке в значительной степени поотстала от жизни наших дней.

Поэтому желательно обратиться к более близкой нам исторической эпохе, и таковой, конечно, будет пережитая империалистическая война, от начала которой нас отделяют уже двенадцать лет. Исследованием исторического примера из опыта мировой войны мы и должны заняться, дабы не вступить на путь отживших или ошибочных выводов. К этой войне генеральные штабы армий Европы усиленно готовились, десятилетиями ковали оружие и готовили инструмент – армию, и в ней же (в войне) генеральные штабы испытали и сладость победы, и горечь поражений, а некоторые нашли и свою смерть.

Двенадцать лет от начала мировой войны – небольшой промежуток времени, чтобы получить достаточно полную историю генерального штаба. «Официальные истории» войны только начали выходить своими первыми томами, и ещё далеко то время, когда по ним можно будет с достаточной полнотой исследовать историю генерального штаба. Архивы различных армий ещё таят много драгоценного материала, а когда он будет раскрыт для широкого изучения – это сказать трудно. Живые свидетели гигантской работы в подготовке «величайшей судороги» Европы частично раскрывают в мемуарах тайники своей души, побуждаемые различными к тому причинами – или самооправданием, или самовосхвалением, но редко от чистого сердца. Многие деятели уже сошли с жизненной сцены, унеся с собой и все обоснования своих подвигов или промахов. Историку остаётся лишь разбираться в оставленных ими манускриптах и строить догадки и предположения о тех страстях и волнениях, кои обуревали авторов в момент фиксации их на бумаге их предположений и указаний.

В частности, в публикуемые документы из истории генеральных штабов вторгаются ещё некоторые привходящие данные. Как бы ни была решительна мировая схватка 1914 – 1918 годов, многие работы бывших генеральных штабов ещё не потеряли своего актуального значения для наших дней, а потому и не публикуются участвовавшими в войне государствами. Грядущее сулит нам войны, предвидение которых заставляет многие генеральные штабы быть сдержанными в публикации своих работ не только в идейной их части, но даже и в исполнительной. За примером такой сдержанности ходить далеко не приходится. Достаточно указать, что германский генеральный штаб, задолго до мировой войны опубликовав работы Мольтке о войне 1870 года, не боясь раскрыть все его планы и предположения, и даже детали работы на Западе Европы, хранил молчание о работах своего начальника по разработке плана войны с Россией. Во всей опубликованной переписке мы находим лишь краткое упоминание, что в 1860 году Мольтке работал над мемуарами о развёртывании прусской армии в случае войны с Россией. Только в 1920 году, то есть спустя 60 лет, труд Куля «Германский генеральный штаб» впервые пролил некоторый свет на предположения Мольтке и других начальников генеральных штабов по плану войны с Россией.

Так было раньше, так оно происходит и ныне. Большинство генеральных штабов, участвовавших в мировой войне, хранят обет молчания, и лишь побеждённые в порыве злобы и самооправдания приподнимают завесу над тем, что делалось за «монастырской стеной».

Стёртый Версальским договором с лица земли германский генеральный штаб в целях самооправдания частично публикует сведения о своей деятельности, но цельного и связанного труда, кроме книги Куля о работе генерального штаба в период подготовки к мировой войне, мы не найдём. Что же касается труда Куля, то «мудрый генерал в беллетристической форме пытается обрисовать нам деятельность «мозга армии», не раскрывая, однако, вполне его функциональной работы. С тенденцией самооправдания перед нами проходит в труде Куля деятельность генерального штаба, набросанная одними мазками, извлечь из которых конкретные выводы о достоинствах работы германского генерального штаба рассчитывать не приходится. Непосвящённый в работу генерального штаба в мирное время может поверить в подлинность тех методов, какими она, по описанию Куля, велась в штабе Вильгельма, но сведущий в этой работе только покачает головой и скажет: «Генерал, честнее было совсем не писать, чем рассказывать вымыслы». Только сопоставлением трудов других, более откровенных сотоварищей Куля по мундиру можно дополнить его описание работы генерального штаба.

Частично опубликованные документы, отражающие работу германского генерального штаба перед мировой войной, история войны, подготовленная рейхсархивом, и отрывки из мемуаров бывших деятелей, к сожалению, не дают нам возможность взять основным примером для изучения работу германского генерального штаба – этого высокоценного образца подобных учреждений.   

Его счастливый противник – французский генеральный штаб точно так же молчит о своей работе перед мировой войной, и если его деятельность за этот период порою освещается, то лишь отрывочно, эпизодически, сравнительно мало документально и главным образом с критической стороны. Мы не намерены основывать свои суждения на безоговорочном согласии с теми или другими выводами критиков, нас тянет подойти поближе к подлинным документам и самим попытать свои силы в критическом анализе.

Аналогичную позицию с французским генеральным штабом занимает его союзник – английский генеральный штаб.

¹Мольтке (старший) Хельмут Карл Бернхард (1800 – 1891) – прусский и германский военный деятель генерал-фельдмаршал и военный теоретик. Будучи начальником прусского генштаба (1858 – 1888), превратил последний в основной орган подготовки страны и вооружённых сил к войне. Был фактически главнокомандующим всеми вооружёнными силами Пруссии в войнах с Австрией и её союзниками (1836 г.) и с Францией (1870 – 1871 гг.)  

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ