ШАРЛЬ ДЕ ГОЛЛЬ – ГЕРОЙ ИЛИ ТРУС?

 ИГОРЬ ДАНИЛОВ

В принципе, в нём было всё, что необходимо настоящему лидеру нации. Двухметровый рост, неуёмные амбиции, болезненное ощущение собственной значимости… Но маленькая голова на нескладном теле, практически женские руки с тонкими запястьями и мутноватый взгляд указывали на те черты характера, о которых сейчас говорить не принято. Нерешительность? Или даже трусость?

В НАЧАЛЕ ПУТИ

Братья де Голль. Шарль (крайний слева) - единственный из братьев, кто продолжил военную карьеру

Наш герой появился на свет в 1890 г. Его отец называл себя «ностальгирующим роялистом», тоскующим по славным временам Бурбонов. Во мраке республиканских устоев он чтил лишь церковь и армию. То, что хоть как-то связывало Францию с её относительно недавним прошлым. Шарля отправили учиться в иезуитский колледж. Но когда юноше исполнилось 16, государство осуществило «деклерикализацию»¹ народного образования. И родители решили, что их сын теперь должен стать не кюре², а офицером.

Де Голль поступил в Сен-Сир – элитную военную школу, последний приют французской аристократии. Как ни странно, там господствовало то, что принято называть «дедовщиной». Старшекурсники издевались над новичком. Долговязым Шарлем измеряли ширину двора. В октябре 1912 г. он завершил учёбу и получил погоны младшего лейтенанта. Через 2 года началась Первая мировая война. Прекрасное время для карьеры!

Многие из тех, с кем де Голль общался в молодости, отмечали, что его ждут великие дела. Ещё бы! Энергичный интеллектуал, легко владеющий пером, свободно оперирующий категориями философии Анри Бергсона³. Правда замкнутый, надменный, конфликтный, плохо стреляющий, столь же скверно владеющий саблей и скачущий на лошади…

Война сделала претензии молодого офицера на славу и власть ещё более актуальными. Он трижды был легко ранен. Получил орден Почётного легиона. Попал в плен, 5 раз пытался бежать. Безуспешно. В лагере для военнопленных познакомился с русским поручиком Михаилом Тухачевским – будущим маршалом, расстрелянным в 1937 году по обвинению в шпионаже.

По окончании войны, в 1920-м, отправился в Польшу сражаться с большевиками, которыми, к слову, командовал его приятель по германскому плену. Правительством Пилсудского был награждён крестом Святого Венцлава.

Дослужившись до звания капитана, 30-летний де Голль отправился преподавать в Сен-Сир. Спустя год, в 1921-м, поступил в Высшую военную школу – аналог нашей академии Генштаба.

ПОРАЖЕНИЕ И БЕГСТВО

Ли́ния Мажино́ (фр. la Ligne Maginot) — система французских укреплений, на границе с Германией от Бельфора до Лонгийона.

Тем временем французские генералы прорабатывали варианты будущей войны. Большинство из них полагало, что в целом она будет носить тот же характер, что и в 1914 – 1918 гг. Никто не думает о механизации, о формировании специальных танковых соединений, способных прорывать фронт противника. Зато именно по такому сценарию развивается возрождающаяся после недавнего поражения германская армия, где Гейнц Гудериан уже готовится к своим будущим знаменитым броскам на сотни километров в тыл врага. Французы ограничиваются тем, что строят вдоль  восточной границы защитную линию Мажино, полагая, будто за ней удастся отсидеться, вообще не переходя к активным наступательным действиям.

Дело заключалось не только в ограниченности генералитета. Французская демократия не хочет видеть военной угрозы. Она была пассивна по самой своей сути.

Филипп Петен в гражданском, 1930 год

А как же наш герой? Да, по большому счёту, никак. Пишет воспоминания. Рассуждает о сильной власти. При этом 12 лет ходит в капитанах. Продвигать его по службе не хотят. И это не смотря на то, что он работает у самого Анри Филиппа Петэна – командующего армией. Маршал ему симпатизирует. Даже новорождённого сына де Голль называет Филиппом – в честь своего могучего покровителя.

Некоторое время незадачливый мемуарист служит в оккупированной французами Рейнской области, затем на Ближнем Востоке. А с 1932 г. – снова в Париже, в Высшем совете национальной обороны. К сорока трём он, наконец, дослужился до подполковника. Спустя 6 лет, словно в насмешку над Мюнхенским сговором, начинается Вторая мировая.

В 1940-м наступает катастрофа. Третья республика быстро рушится под ударами немецких танков, обошедших линию Мажино с севера через Арденны. На ходу формирующаяся танковая дивизия де Голля на себе испытывает силу легендарного корпуса Гудериана. Отваги хватает на несколько мгновений. Затем это соединение практически незаметно уходит в вечность.

Удивительно, но после такого оглушительного провала де Голля производят в бригадные генералы и назначают заместителем военного министра. Спасти страну уже не может никто, но этот внезапный карьерный взлёт 1940 г. приводит к самым неожиданным последствиям. Неудачливый 50-летний военный получает статус, необходимый для дальнейшей политической игры. С этим багажом он отважно… бежит в Лондон! Ему и в голову не приходит, что можно остаться на родине, попытаться организовать вооружённое сопротивление, организовывать партизанские отряды, чтобы сражаться за Францию или геройски погибнуть за неё. О, нет! Совсем как в той песенке: «Он ответил: Что, я рыжий? НЕ ХО-ЧУ!».

НА БЕРЕГАХ ТУМАННОГО АЛЬБИОНА

Уинстон Черчилль

 Между тем в Виши создаётся прогерманское правительство, во главе которого оказывается 84-летний маршал Петэн. Формально государство продолжает существовать, а сбежавший де Голль оказывается изменником.

Станислав Миколайчик. Польский государственный и политический деятель, премьер-министр правительства Польши в изгнании в 1943—1944 годах.

Вскоре Черчилль создаёт комитет «Свободная Франция», во главе которого ставит именно нашего героя. А что делать? Нету других. Де Голль становится разменной картой в большой игре. В колоде британского премьера таких было немало. Некий Миколайчик олицетворял собой «свободную Польшу», Бенеш – Чехословакию. Что они делали при этом? Какие функции выполняли? Да никакие. Писали воззвания. Зачитывали их по радио. А в основном жили себе – не тужили. За английский счёт.

Эдвард Бенеш.Государственный и политический деятель Чехословакии

Однако для французского Сопротивления – к слову, невероятно слабой организации, умудрившейся за все 4 года оккупации не предпринять ни одной значительной акции против нацистов, – де Голль представлял собой осколок старой законной власти, единственного теперь уже политика, не запятнавшего себя коллаборационизмом. И мало кого интересовало, что в правительстве он работал без году неделя и что даже его генеральский чин не был официально утверждён.

Когда англичане потопили французский флот, дабы он не достался немцам, де Голль фактически оказался союзником тех, кто убивал его сограждан. Иначе говоря, стал на одну доску с тем же Петэном. Но пропаганда – великая вещь! Официальный Лондон выстраивал её столь умело, что за старым маршалом твёрдо закрепилась репутация изменника, а де Голля – человека, фактически без боя потерявшего дивизию и тут же сбежавшего в Англию, – все воспринимали как национального героя. Парадокс!

И это при том, что Черчилль частенько орал на де Голля: «Вы – не Франция, я не признаю вас Францией». Но другой-то у него под рукой всё равно не было. Не так ли? Приходилось иметь дело с этой.

Как только союзники очистили от немцев Алжир, англичане создали на территории колонии «французское временное правительство». Догадываетесь, кто был поставлен его главой?

После того как немцы отступили от Парижа, на броне очередной оккупационной армии туда торжественно въехал генерал де Голль. Его встречали цветами. А как же? Национальный герой, как-никак. Ну, да отсиделся в Лондоне, потом – под охраной британских штыков – в африканской колонии. Ой, да с кем не бывает? Тем более других-то всё равно не было.

Де Голль тут же принялся за реализацию своих неуёмных амбиций. Он предложил стране новую политическую модель, свободную, цитирую, «от анархии, свойственной Третьей республике». Генерал уже полностью проникся мыслью об особой роли, возложенной на него судьбой. Так сказать, ощутил себя наследником королей и императоров. И тут выяснилось, что французы не готовы отдать ему драконовские полномочия. Так толком и не побыв премьер-министром, де Голль подал в отставку.

Он надеялся, что парижане придут к дверям его дома, чтобы вернуть генерала к власти. Но народ безмолвствовал. Четвёртая республика стала жить без него.

ПРОЩАЙ ИМПЕРИЯ.

Жак Эмиль Массю— французский генерал, участник Второй мировой, Индокитайской, Суэцкой и Алжирской войн.

          И тогда де Голль создал движение имени самого себя. Партия действительно организовалась и на очередных выборах даже вошла в парламент. Для раскрутки Объединения в поддержку республике (ОПР) генерал прибёг к некоему симбиозу гитлеризма с маккартизмом. Толпы народа собирались на площадь, где по сценарию завязывалось театрализованное действо, в конце которого выступал де Голль с предвещанием нашествия большевиков и прозрачным намёком на необходимость призвания героя, способного спасти родину. Мол есть такой человек и вы его знаете.

Несмотря на весь этот пиар, большинство в Национальном собрании голлисты не получили. Горечь поражения усугубилась смертью единственного по-настоящему любимого генералом человека – дочери Анны, от рождения страдавшей болезнью Дауна.

Надвигалась старость, подступали болезни, но тут внезапно пришёл его звёздный час. В мае 1958 г. на фоне очередного, ставшего уже привычным, правительственного кризиса возникла угроза путча со стороны ограниченного воинского контингента, наводившего в те дни «конституционный порядок» во взбунтовавшейся колонии. Сложность ситуации определялась тем, что арабы полагали, что Алжир – это их земля, а Париж никоим образом не собирался её отдавать, поскольку там жили более миллиона французов.

К тому времени Марокко, Тунис, Индокитай уже были безвозвратно потеряны. Чёрная Африка готовилась к обретению независимости. Империя сдавала все позиции. Но терять Алжир очень не хотелось.

Не важно, что эта колония находилась за морем. Расстояние от её главного административного центра до Парижа меньше, чем, скажем, от Москвы до того же Грозного. И солдаты генерала Жака Массю готовы были идти походом на французскую столицу, дабы на корню пресечь намерения «разложившихся либералов», намеревавшихся оставить Алжир арабам. Путчисты собирались призвать к власти де Голля, и генерал знал об этих намерениях. Более того он был дружен с Массю. 14 лет назад они вместе заседали в созданном Черчиллем «временном правительстве».

Психовали все: и правительство, не имевшее сил сопротивляться армии, и военные опасавшиеся идти на переворот, и алжирские французы. Только де Голль был спокоен. Он выжидал до последнего момента. Наконец, парламент решил: пусть лучше генерал примет власть из его рук, нежели от путчистов. Де Голль снова стал премьером, а затем президентом.

Армия ликовала. Ситуация в Алжире стала налаживаться. Экстремистов, ратовавших за выход из-под власти Франции, удалось интернировать. По всей колонии прошла мощная антитеррористическая операция. И тут случилось невозможное. Генерал сдал Алжир. Империя умерла.

ЗАКОНОМЕРНЫЙ ФИНАЛ.

По сути дела, в этой ситуации де Голль предал всех: и своих генералов, и колонистов, и просто соотечественников. Однако президент пресекал малейшие попытки неповиновения. Старый боевой товарищ – Массю – был мигом отозван в Париж, где ему предложили незначительный пост в министерстве обороны.

Впрочем, главная опасность исходила не от генералитета. Хотя в 1961 г. была предпринята попытка путча, она провалилась за пару дней. Хуже оказалось то, что сотни тысяч французов, для которых Алжир фактически был родиной, вернулись в метрополию, как говорится не солоно хлебавши. Кто-то должен был ответить за их утраты.

Однажды вечером де Голля на загородной трассе поджидали автоматчики. Машина президента была буквально изрешечена пулями. Генерал с супругой чудом спаслись. И это было лишь одно из 30 покушений, организованных на него за 4 года.

Новая конституция, положившая начало существующей и поныне Пятой республике, ввела механизм огромной (почти монархической) президентской власти. Народ на референдуме это поддержал, хотя половина голосовавших, естественно, даже не читала проект основного закона.

Против была только маленькая Гвинея, но ей это сразу вышло боком. Центр резко обрезал все финансовые трансферты и даже ликвидировал у бедных африканцев телефонную сеть.

Зато наметился прорыв в экономике. Девальвация франка и финансовая стабилизация позволили Франции сохранить конкурентные позиции в Общем рынке. Любое правительство Четвёртой республики, решившееся на подобный «монетаризм», наверняка пало бы. Но в новой политической системе де Голль сумел прикрыть реформаторов своим длинным телом.

Впрочем, тело это постепенно начинало сдавать. На восьмом десятке президент слабел зрением. Принимая однажды в Елисейском дворце премьера Конго аббата Юльбера Юлу, одетого в сутану, де Голль обратился к нему, не к месту произнеся: «Мадам…».

Но главные проблемы создавало даже не зрение. Президенту явно недоставало чего-то значительного. Де Голль стал влезать в авантюры. Он закрыл Англии дорогу в ЕЭС, поддержал квебекский сепаратизм в Канаде, он потребовал возвращения к золотому стандарту в международных платежах, стал заигрывать с Москвой, вывел страну из военной организации НАТО. Но всё это не спасло его от главного кризиса. А он наступил. В отношениях с рядовыми соотечественниками.

Де Голль вообще-то не слишком любил французов, полагая, что они недостойны своей великой страны. Идеальным гражданином для него был солдат. Но после войны выросло новое поколение, которое думало иначе. С этой молодёжью генерал ужиться не мог.  

Всё рухнуло буквально за месяц. В мае 1968 г. в Париже прошли студенческие волнения. Внезапно они оказались поддержаны всеобщей забастовкой и массовыми демонстрациями рабочих. Люди шли под лозунгами: «Де Голля – в архив». 78-летний старик, оторвавшийся от жизни и не ожидавший ничего подобного, вдруг запаниковал. И… опять сбежал.

Когда президент неожиданно для всех исчез из Парижа и объявился вдруг в Германии, в штабе всё ещё верного ему Массю (командовавшего там с 1966 г. французскими оккупационными войсками), стало ясно: де Голля больше нет. Хотя волнения постепенно стихли, и глава государства продержался у власти до весны 1969 г., ничего нельзя было изменить. Нынешнее поражение было последним. Тем, которое генерал уже не смог превратить в победу. Осенью 1970 г. он скончался.

POST SCRIPTUM

Его жизнь стала мифом. Одним из многих, порождённых безумным XX веком. Нечаянно пригретый славой неудачник, робкого десятка беглец, тщедушный игрок неожиданно оказался в пантеоне героев. Ну, что скажешь? Пусть меня простят читатели, но я позволю себе дерзость перефразировать великого Шекспира: «Торчал затычкою в щели, а мир дрожит пред ним в пыли…»              

¹Клерикализм (лат. clericalis — «церковный») — политическое направление, добивающееся первенствующей роли церкви и духовенства в общественной, политической и культурной жизни общества. В более узком, экклезиологическом смысле — организация церковной жизни, предполагающая господство клира — профессионального духовенства. Следует отличать от теократии. Противоположный термин — секуляризм.

Носителями клерикализма выступают духовенство и связанные с церковью лица. Клерикализм использует в своих целях не только церковный аппарат, но и различные клерикальные организации, клерикальные политические партии, а также созданные при ближайшем участии церкви профсоюзные, молодёжные, женские, культурные и прочие организации. Клерикальные партии возникли вместе с парламентаризмом, хотя клерикализм, как мировоззрение и политический идеал, несравненно древнее.

²Кюре — католический приходский священник во Франции, Бельгии и некоторых других странах.

³Анри́ Бергсо́н (фр. Henri Bergson, 18 октября 1859 — 4 января 1941, родился и умер в Париже) — один из наиболее значимых философов XX века, представитель интуитивизма и философии жизни. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1927 г. «в признание его богатых и оживляющих идей, и превосходного мастерства, с которым они были представлены».

Операция «Катапульта» — общее название серии операций по захвату и уничтожению кораблей французского флота в английских и колониальных портах КВМФ и Великобритании в ходе Второй мировой войны. Операция была проведена после перемирия Франции и Германии, для недопущения попадания кораблей флота под контроль Германии. Основным эпизодом операции была атака силами британского ВМФ французской эскадры в порту Мерс-эль-Кебир неподалеку от Орана (Алжир) 3 июля 1940.

Согласно статье 8-й франко-германского соглашения о прекращении военных действий, заключенного в конце июня 1940 года, французский флот должен был прибыть в пункты, определенные командованием Кригсмарине, и там под контролем немецких или итальянских представителей провести разоружение кораблей и демобилизацию команд. Несмотря на то, что вишистское правительство во главе с маршалом Петэном и командующий флотом адмирал Дарлан неоднократно заявляли, что ни один корабль не достанется Германии, английское правительство рассматривало возможность их попадания в руки немцев. Корабли четвертого по величине флота мира с немецкими командами на борту (или после перехода на немецкую сторону французских экипажей) вне всякого сомнения могли представлять большую угрозу для английского флота.

Британское командование особенно беспокоила судьба кораблей, находившихся в следующих портах:

Маккарти́зм (англ. McCarthyism — по фамилии сенатора Джозефа Рэймонда Маккарти) — движение в общественной жизни США, имевшее место между концом 1940-х и концом 1950-х годов, сопровождавшееся обострением антикоммунистических настроений и политическими "репрессиями" против "антиамерикански настроенных".