ЗАПИСКИ РАЗРЯДА ВОЕННОЙ АРХЕОЛОГИИ И АРХЕОГРАФИИ ИМПЕРАТОРСКОГО РУССКОГО ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА. (Копия документа.)

ТОМ – II

часть II -я

под редакцией действительного члена

Н. И. Веселовского

1912 г.

Таблица II

2.

Возникновение Аккерманской крепости. Несостоятельность мнений об основании укреплений генуэзцами. Принадлежность замка туркам. Основание каменных укреплений в XV в.

Кто были строители крепости и когда она возникла? Вот вопрос, которым следует заняться, прежде чем приступить к дальнейшему изложению.

А. Л. Бертье-Делагард¹ первый высказался против ходячего мнения, которое, благодаря недостаточно точно обоснованным данным, укоренилось в народной молве и оттуда проникло в литературу, именно, что генуэзцы были виновниками построения Аккерманского замка, вокруг которого впоследствии возникают другие укрепления.

Некоторые наши учёные не могут отрешиться от этого взгляда и поныне², несмотря на то, что А. Л. Бертье-Делагард убедительно установил всю несостоятельность мнений о генуэзском происхождении Аккерманской крепости (замка).

После занятия русскими в начале XIX столетия Аккермана предположение об основании крепости генуэзцами с настойчивостью повторяются всеми, кто так или иначе касался Аккермана или генуэзцев на Чёрном море³.

Но что было приписать им в Аккермане? «Отнесли на долю их строительного искусства – замок, который по занимаемому им в крепости месту, казалось, должен был возникнуть первоначально».

Нашлись сторонники такого взгляда, что генуэзцы ещё в XIII в. проникают на Днестр и здесь в маленьком городке «Белгород» строят крепость для склада товаров⁴.

Для окончательного решения вопроса об Аккерманском замке исследователям предстоит обсудить три задачи:

Разобраться в характере постройки замка, справится, есть ли указания на владения генуэзцами Аккерманом в документах этих последних и определить, откуда возникла народная молва и какие её основания.

Все эти вопросы затронул уже А. Л. Бертье-Делагард⁵. «Когда турки заняли Аккерман – пишет Александр Львович – то очутились там в довольно трудных и своеобразных условиях, в которых, впрочем, им приходилось бывать довольно часто и из которых они привыкли выходить вполне успешно. Дело в том, что в те времена в крепостях находился не один только гарнизон, который со взятием крепости можно было заместить гарнизоном победителей и тем дело кончить; крепости такие обширные как наша заключали в себе сверх того и большое население, а его ничем нельзя было заменить, да не было это и желательным. Все горожане, разумеется, не благоволили к победителям, которые не только становясь на стены, видели в тылу у себя враждебное, готовое к восстанию население, но и вообще при таком положении вещей не имели возможности укрыться, где бы то ни было при всяком нечаянном нападении, которого можно было ожидать постоянно во вновь завоёванной стране. В таких условиях оставалось бы только обезлюдить город, истребляя и выведя его население, или держать громадные совершенно не отвечающие потребности гарнизоны. Турки выходили из таких трудных условий способом вполне основательным, тем же, как и все до них, как и м ы теперь, а именно: в углу покорённой крепости на удобном месте, устраивали свою маленькую цитадель, свой замок, в котором располагался совершенно безопасно только один гарнизон, а его огнём легко удерживали в повиновении и всю остальную часть крепости, весь город»⁶. В Аккермане турки построили «внутри цитадели на самом берегу лимана замок с четырьмя большими башнями по углам» (табл. II, рис 3).

«Высказываю это не как догадку, а как несомненность; довольно одного взгляда на внутренность замка⁷, чтобы сейчас же признать характернийшие черты турецкой постройки: стрельчатые арки в окнах (амбразурах) с сидениями в виде завалинок, разные ниши в стенах, расположение отверстий одно не над другим. Ещё характернее всё это видно снаружи, со стороны реки, где сохранились вполне уцелевшие отхожие места в виде висячих пристроек и к тому же двух, из которых одна особенно старательно закрытая, предназначалась для гарема; подобные части сооружений составляют черту чистокровно-турецкого зодчества». Рис. а.

Рис. а

«В Аккерманском замке, также со стороны реки, в обрушившейся башне, над дверным отверстием положен камень с характернейшим рельефом в виде перевитого жгута⁸; это обыкновенное украшение турецкого дверного наличника, и до сих пор часто встречаемое в очень многих турецких и крымско-татарских постройках⁹… Зная турецкие порядки, можно думать, что в стены замка попала не только одна эта плита, а потому при расчистке замка, на поиски заложенного в стене должно обращать особое внимание.

Заметим с своей стороны, что на западной стене замка, на большой высоте, вделан обезображенный молдавский герб, попавший сюда, как строительный камень. Гр. А. С. Уваров¹⁰ указывает местонахождение его неправильно на южной стене, над самыми дверями, где ничего нет.

Далее А. Л. Бертье-Делагард пишет: «в одной из внутренних башен замка (левой, стоя лицом к нему), на самом видном месте вставлена мраморная плита с надписью¹¹…Ещё раз повторю, построение замка турками вне сомнения и относится, по всей вероятности, к первым годам овладения ими Аккерманом, т. е. к концу XV-го, или началу XVI столетия».

Итак, разбор характера постройки и приговор о ней одного из знатоков монументальных памятников южной России, А. Л. Бертье-Делагарда, прямо указывают на то, что Аккерманский замок по характеру его постройки ни в коем случае нельзя отнести на долю генуэзского зодчества. Но, быть может, найдутся охотники защищать укоренившуюся сыздавна теорию о генуэзцах, и они могут поставить вопрос, где доказательства того, что генуэзцы не могли быть в Аккермане в XIII – XIV веках? На это также ответил А. Л. Бертье-Делагард¹²: генуэзцы «ничем не владели, никогда и ничего не строили на северо-западных берегах Чёрного моря… В Аккермане нигде нет и не было их надписей, ставить которые даже на чужих сооружениях они были такие охотники».

В уставе генуэзских колоний¹³ и архиве Банка Св. Георгия¹⁴ нет указаний на принадлежность Аккермана когда-либо генуэзцам.

В Аккермане генуэзцы бывали лишь, как купцы, и то чувствовали себя там не вполне безопасно.

Достаточно вспомнить ряд недоразумений, возникших в XV в. между генуэзцами и жителями Аккермана, чтобы ясно представить себе картину непримиримой вражды. Ограбление замка Лериче (Lerice), опасение за судьбу отправленных в 1454 г. из голодной Кафы галер за хлебом, истребление союзных генуэзцам отрядов¹⁵, чтобы признать, «что Аккерман был чужим для генуэзцев городом»¹⁶.

Но что же служило причиной такой упорной молвы? А. Л. Бертье-Делагард пишет¹⁷:

«Было время, итальянские колонии вообще, в особенности генуэзские, так много нашумели по всем прибережьям Чёрного моря, имели такое влияние и значение, так запечатлелись в памяти народной, что их имя заместило собою имена всех древних сооружений. В Малой Азии, на берегах Чёрного моря и даже далеко вглубь страны всякое древнее сооружение, во мнении народа, построено «дженевезами»; то же самое говорят и у нас в Крыму, хотя бы постройка была вовсе не генуэзская, а греческая или даже турецкая… и только им можно объяснить, почему построение Аккерманского замка упорно приписывается генуэзцам».

Из дальнейшего изложения будет видно, что виновниками возникновения каменных твердынь Аккермана на развалинах античного Тираса в тогдашнем захудалом Белгороде были политические раздоры сыновей молдавского господаря Александра Доброго. Раздел господарства на два удела превратили его в сильную крепость, игравшую в XV в. роль второй столицы государства.           

¹А. Л. Бертье-Делагард, «О состоянии Аккерманской крепости». Зап. И. Общ. И. и Др., т. XXII. Одесса, 1900, протоколы, стр. 77 – 78.

²А. А. Кочубинский, указ. соч., Зап. И. Одесск. Общ. И. и Др., т. XXIII, примеч. стр. 148. пишет, что основания, приводимые А. Л. Бертье-Делагардом для доказательства принадлежности и построения замка турками (плиты с турецкими надписями и висячие постройки) – «признак безразличный».

Э. Р. ф-Штерн, «О последних раскопках в Аккермане», в том же томе Записок, стр. 43.

Ю. А. Кулаковский, «Прошлое Тавриды», Киев 1906, стр. 114 пишет: «Крепость Монкастро, возникшая на месте древней Тиры на правом берегу Днестровского лимана, принадлежала генуэзцам».   

³А. Мейер, «Повественное, землемерное и естественное описание Очаковской земли», Спб. 1794. стр. 67.

П. Свиньин, «Статическое описание Буджака», Спб. 1823, стр. 32.

Н. Н. Мурзакевич, «История генуэзских поселений в Крыму», Одесса 1837. «Греческие надписи из Аккермана». Зап. И. Одесск. Общ. И. и Др., т. II. стр. 480.

Гр. А. С. Уваров, «Древности Южной России», вып. 2, стр. 178.

А. Защук, «Этнография Бессарабской области». Зап. И. Одесск. Общ. И. и Др., т. V. 491 – 492, и «Бессарабская область», т. II, стр. 122, 126, 128, 145 и 170.

М. Волков, «Четыре года г. Кафы», Зап. И. Одесск. Общ. И. и Др., т. VIII, стр. 114.

О. Струве, «Археол. заметка по поводу посещения Аккермана», Зап. И. Одесск. Общ. И. и Др., т. VI, стр. 606.

А. С. Афанасьев (Чужбинский), Собрание сочинений, изд. – 2-е, Спб. 1893, т. VIII, стр. 412 – 413.

А. Накко, «История Бессарабии». Одесса 1873. 2 стр. 172 – 173.

П. Н. Батюшков, «Бессарабия». Спб. 1892, 69 – 70.

А. А. Кочубинский статьи в Зап. И. Одесск. Общ. И. и Др., т. XV и XXIII.

Ю. А. Кулаковский, «Прошлое Тавриды». Киев, 1906, стр. 114.

Л. Д. Богданович «Белгород на Днестре». Истор. Вестн., август 1910 г., стр. 626, 628 и 632; на последней странице помянуты даже «венецианцы». И многие др. авторы.

⁴Н. Н. Мурзакевич, гр. А. С. Уваров, П. Н. Батюшков, А. А. Кочубинский и др.

⁵А. Л. Бертье-Делагард, Зап. И. Одесск. Общ. И. и Др., т. XXII, протоколы, стр. 77 – 80.

⁶Автор указывает на аналогичное явление в Мангупе в Крыму, где турки в 1475 г. ставят замок и стену.

⁷См. табл. II рис. 4.

⁸Подобный нашему наличнику издан F. Dubois de Montpereux. Atlas III (1840) pl. XXVII f. i. «Dessin des deux fenetres places sur les cotes dans la façade du Palais de l'Acropole de Mangoup. С лёгкой руки Мартына Броневского, Мангупский замок ошибочно называют дворцом готских князей.

⁹Ср. на мавзолее Хаджи-Гирея и Менгли-Гирея, под Бахчисараем. А. Н. Попов, «Вторая учебная экскурсия Симф. мужск. гимн.», Симферополь, 1880, табл. 12, на мавзолее Ненекеджан ханым в Чуфут-Кале, там же, табл. 18 и 19. Там же, на табл. 38 наличник Мангупского замка.

¹⁰Гр. А. С. Уваров, указ. соч. ч. 2, стр. 178, атлас, табл. XXXII, 20.  

¹¹О турецкой надписи см. дальше, в главе об эпиграфических памятниках.

¹²А. Л. Бертье-Делагард, указ. соч., стр. 78 – 80.   

¹³В. Н. Юргевич, «Устав для генуэзских колоний на Чёрном море, изданный в Генуе 1449 г.». Зап. И. Одесск. Общ. И. и Др., V, стр. 629 – 823.

¹⁴Краткий список документов банка св. Георгия дан Н. Н. Мурзакевичем в Зап. И. Одесск. Общ. И. и Др., т. V, стр. 982 – 985.  

¹⁵Ср. М. Волкова, указ. соч. в Зап. И. Одесск. Общ. И. и Др., т. VIII стр. 103 – 144. А. А. Кочубинского, указ. соч. Зап. И. Одесск. Общ. И. и Др., т. XV 141 – 142. 

¹⁶А. Л. Бертье-Делагард, указ. соч., стр. 80.

¹⁷Указ. соч. стр. 78.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)